Расколдованный сад - Игорь Платонов

Расколдованный сад

мистерия

Игорь Платонов

© Игорь Платонов, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Скрытый от всех артефакт в виде загадочной картины, мистически хранящей в себе пространство таинственного сада, внезапно оживает, распахивая необычайный мир светлых и вольных людей, живших в древние времена в счастливой стране; и эта метаморфоза эпически соединяет прошлое с настоящим…

Некто Мифотворец, обуянный жаждой власти и необузданным самолюбием, разорвав путы времени, переносится в будущее, дабы стать вечным лидером и тайным властителем судеб. Внедряя в людей свои мысли, вероломно и магически неотвратимо он использует оных в качестве своих послушных марионеток, не догадывающихся о своём незримом и дерзком властелине, который идёт на всё для того, чтобы этот мир был уделом его стратегии. Однако вслед за Мифотворцем проникает в будущее и его грозный оппонент Ветролов, и не один, а с супругой Сивиллой. Но внезапный удар тёмных сил их врасплох разлучает, и Ветролов вынужден действовать в одиночку. Дабы уберечь людей от козней и тайных интриг Мифотворца, а также найти свою возлюбленную и сына, он действует безупречно, виртуозно и жёстко, обнажая суть той реальности, что околдована вероломным владыкой. Ничто не ускользает из поля внимания Ветролова; невзирая на магическую мощь и хитроумную стратегию Мифотворца, он доводит до победного конца начатое дело.

Финалом мистерии становится освобождение мира людей от оккультных ловушек и рентабельных мифов, и образ ожившего сада в волшебной картине становится частью сознания и порталом бессмертия.

Действующие лица

Вещий Дух

Мальчик

Ветролов

Сивилла

Мифотворец

Курьер

Палач

Поэт

Маг

Авантюрист

Господин Копилка

Мадам Кошкина

Продавец книг

Полицейские

Охотники

Террористы

Люди в камуфляже

Два ловеласа

Дети

Прохожие

Часть первая

Таинственная зала

Таинственная зала с огромной диковинной картиной, напоминающей голографический пейзаж чудесного сада, в котором застыли загадочные люди…

Появляется Мальчик. Он осматривается, с удивлением разглядывает таинственный антураж… Его взгляд задерживается на фигуре величественного старца в окружении дивного сада под лазурно-сияющим небом…

МАЛЬЧИККакая странная картина…Как будто вольная душаВошла в портрета сердцевинуИ там застыла не дыша…

(вспышка света, дымка)

Мальчик отшатывается. Дымка рассеивается. Картина оживает… Таинственный старец (Вещий Дух) выходит из пространства картины и смотрит на Мальчика.

ВЕЩИЙ ДУХБлагодарю тебя, о гений, —Искатель вечной красоты;Ты вырвал образы из тениИ оживил мои мечты.

Такое даже не под силуНаимудрейшим головам;Но твой порыв роса вспоила, —Душа невинна, как трава.

Ты удивлён; но ключ – в творящем,Не всякий раз дух полотнаРождает образ говорящий,Всех пробуждая ото сна.

МАЛЬЧИКНо неужели так возможно —Картину взглядом оживить?Я знаю: лик бывает ложным,Но здесь – реальность. Как же быть?

ВЕЩИЙ ДУХНе утомляй себя разгадкойТого, что есть в тебе самом;Я – Вещий Дух; и мне не сладкоБывало в облике ином.

Меня врасплох околдовалиВо времена сквозных идейИ в тот портрет замуровали,Что для тебя стал всех милей.

Я расскажу тебе о силах,Что миром правили в былом, —Про Мифотворца и Сивиллу,И Ветролова с Соловьём.

Их мысли образ воплощали,Стремясь вражду остановить,И чувства шли в любые дали,Чтоб шаткий мир преобразить.

Но прежде, чем о них поведать,Полезно будет рассказатьО том, что кануло в безвестность,Но от себя не убежать.

В рассудке мы бываем глухи,Но каждый слухом наделён;Как ни крути, а память – в духе,И здесь – живая связь времён.

Мы назывались Древним РодомБогов, живущих на Земле;Не нужно было нам ни крова,Ни алтарей в тревожной мгле.

Мы жили с миром и любовьюВ своих немеркнущих садах,И никогда не зрели больюИ не плодили тлен в сердцах.

Мы жизнь творили мощью мысли,Чьё озаренье – не от мук,И красоту могли возвысить,Переплавляя силу в звук.

Легко ходили мы по водам,Но в том не видели нужды;Мы были солнечным народом,Не допускающим вражды.

Мы слог ваяли, грея душуНеубиваемой мечтой,И сплавом слов гасили стужу,Чтоб оставалась кровь святой.

В то время святость не томила,Мы дух святили мощью крыл,Взлетая с птицами над миромИ озаряясь от светил.

Мы друга видели и в звере,Он помогал нам, сколько мог;И каждый в будущее верил,Храня в себе живой Исток.

Не знали мы соблазнов жаждыИ не топили грусть в вине;Но странный случай нам однаждыНавеял мысли о войне…

В те времена жил Мифотворец, —Могучий гений волшебства;Он проникал в любые створкиДуши, ума и естества.

Имел он брата – Ветролова,Но врозь пути их разошлись;Один был магом-светословом,Другой обрать желал и высь.Они лишь в детстве жили дружно,Не обращая камни в пыль;Но всё, что виделось наружным,Вдруг стало тайным, вздыбив быль…

И Небогор (так звали брата)Ушёл из сада в край холмов,Где глушь безмолвием крылатаИ негу льют не из цветов.

Когда же в мир он возвратился,То Мифотворцем зваться стал;И вот тогда, как ни ютился,Народ впервые боль познал…

Была та боль не примитивной, —Не плоть болела, а душа;И плакал сад под грозным ливнем,В сердца тревогою дыша…

Тогда ход мыслей был нарушен;И Мифотворец понял суть:Он тайно вхож в умы и души,Чтоб поколений править путь.

Но Ветролов был круче силой,Он время в духе удержалИ, вдохновляемый Сивиллой,В сердцах свободой воссиял.

И Мифотворец это понял,Он рать незримо взял в кулак;Иметь всегда коней в погоне —Его девиз светился так.

Он проникал в любую волю,В приют ума и естества;На то и был он Мифотворец —Коварный гений волшебства.

Он отдавал приказы тайноИ не терпел преград страстям;И становился ближним дальний,Звеня тревогой по сердцам.

И опьянённый тайной властью,Стал Мифотворец одержимИдеей, рвущей ум на части:Разъять времён глухой зажим…

То был рывок феноменальный…Но ты сейчас увидишь самВсю эту явь судеб сакральных;Итак, смотри, – всё это там…

(вспышка света, дымка)Картина преображается, всё меняется…

Сад, озарённый лучами рассвета

В саду появляются двое: Ветролов и Сивилла, они – в светлых одеждах. Их взгляды сияют, – они вдыхают благолепие чистого мира, любуясь деревьями, травами и цветами.

СИВИЛЛАО как свободно и светлоВ стихии нашего пространства!И отраженье постоянстваСияет в нас, мой Ветролов…

ВЕТРОЛОВМоя любимая Сивилла,Твоих очей прекрасней нет;И затмевает все светилаТвоей души нетленный свет.

Готов парить я над землёю,Поя дыханьем небеса,И проливать себя росоюВ твои горячие уста.

Но мир людей меня тревожит,В нём оживает зуд войны;И выйти меч готов из ножен,Когда сердца тоски полны…

СИВИЛЛАЛюбимый мой, с тобой навекиМоя душа обручена;И нет такого в человеке,Чего не смог бы он сполна.

Мы сына ждём! Как дар восходаСумеет всех он пробудить;Бывает грозной непогода,Но синевы не погасить.

ВЕТРОЛОВДа, ты права; вот это сила!В веках наш образ нерушим.

(обнимает Сивиллу)

СИВИЛЛАТеперь пора стихом сивиллыВозжечь людей, – он верен им.Я снова мысли ускоряю;Мы всё узнаем по плодам…

ВЕТРОЛОВЯ буду ждать тебя, даваяПредназначенье временам…

Сивилла уходит. Ветролов чуть печально смотрит ей вслед; затем идёт в глубину сада…

Секретная резиденция Мифотворца

Возле светильников в шикарном кресле сидит человек в длинной мантии (Мифотворец). Он задумчиво смотрит куда-то в пространство… затем встаёт и начинает расхаживать по зале.

МИФОТВОРЕЦМарево стелется в опиум…К лешему всех Франкенштейнов!Образ не терпит подобия,Скука елейна…

Кто тут свободу взлелеивал?!Истина – горькая штука.Плачут ли вены по лезвию?Пульс их наука!

Сколько ещё вас выравнивать,Нищие боги?!Как ни очнётесь от праздников —Прах на пороге…

Замкнутым сердцем не холодно льВести нагуливать?Жизнь – под засовами смолоду,Смерть же – с ходулями…

Чьи запевалы злорадствуют,Нежа язык анатомией?!Месть – как симптом дефлорации,Пафос – утопия.

Скука… Тоска непролазнаяВ этих моральных восстаниях;Действую же безотказно я,Брошу огня вам в сознание!

Пеплом тоска поосыплется,Пестуя землю;Плоть кутежом понасытится,Радости внемля.

Барствуйте, пыжьтесь павлинами,Нюх отшибая подковами;Мало искрил я доктринами?Значит, подкину вам новую!

Эта – рывок в совершенство,Благо, она неизменна;Если есть шанс на блаженство —То и душа откровенна.

Рай вам таинственный жалую, —Нá Небо – только сквозь тернии…Лишь бы в грядущем не жало мнеТело бессмертия.Вижу, не всё пообмелется,Чую, не все запрягутся…Как бы ни слыл мир умельцами, —Всё же и трутни найдутся.

Ладно, я их обкумекаю;Время трепещет, – пора.Я сквозь века жаркой метоюДушу возьму на ура…

(Мифотворец осматривается, его взгляд